DOI: 10.7256/2454-0749.2024.4.70200

Аннотация: Актуальность исследования связана с проблемой «перевода» режиссером-интерпретатором классического литературного произведения. Предметом исследования выступают рассказ В. Г. Короленко «В дурном обществе» (1885) и его экранизация в фильме К. Г. Муратовой «Среди серых камней» (1983). В статье рассматриваются особенности подхода к классическому тексту. Показано, что, опираясь на рассказ и символические образы В. Г. Короленко – сад, яблоко, цветы, портрет, птицы и др., К. Г. Муратова дает им дополнительные характеристики, созвучные новому культурному контексту. Портрет матери выполняет в фильме сюжетообразующую функцию, а цветы выступают основным символом, связанным с Марусей. К. Г. Муратова вводит символы масок животных – тигра, льва, волка, с их помощью Вася старается выстроить отношения с окружающими. В процессе анализа используется комплексный литературоведческий подход, сочетающий историко-культурный, биографический, сравнительно-типологический методы, что позволяет установить специфику воплощения символической образности в «текстах» разной природы. Содержательные доминанты классического произведения русской литературы XIX века уточняются и дополняются в метаязыке отечественного кинематографа. В кинофильме используются пушкинские произведения («Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях», «Зимний вечер»), притча о птицах, цветовая символика, как уточняющие элементы кинематографической речи. Язык кино усложняется и через введение музыкального сопровождения, звуковых символов (звук шагов, капающая вода и др.). Финал фильма, в отличие от рассказа, - открытый. В заключительных стихотворных строчках яблока и гусли воспринимаются как символы возрождения. Анализ «нового прочтения» символических образов рассказа В. Г. Короленко «В дурном обществе» в фильме К. Г. Муратовой «Среди серых камней» позволяет выявить скрытые смыслы классического произведения русской литературы.

DOI: 10.7256/2454-0749.2022.3.37636

Аннотация: Актуальность исследования состоит в научной значимости проблемы изучения магистрального сюжета в творчестве Э. Т. А. Гофмана, проявляющегося на уровне группы произведений, в которых действуют демонологические личности (привидения/призраки, вампиры, магнетизеры). Общая инвариантная сюжетно-тематическая схема новелл («Магнетизер», «Игнац Деннер», «История с привидением», «Майорат» и др.) связана с изображением вмешательства потусторонних сил в реальную жизнь, которой придается характер призрачности. Объектом исследования становится новелла "Зловещий гость" («Der unheimliche Gast», 1819), сюжет которой повествует о воздействии на человека "враждебного начала". Предметом изучения выступает одно из художественных воплощений гофмановского "чуждого духовного принципа". Показано, что «зловещий гость», герой одноименной новеллы, - порождение Природы, мстящей за преступление и попытку вмешаться в ее тайны; наказываются и люди за нежелание жить с ней в гармонии. Вместе с тем правильный нравственный выбор помогает героям данной новеллы избежать губительной силы «зловещего гостя». Новизна исследования видится в том, что при анализе истории о злодее, наделенном таинственным знанием, рассматривается отклонение от магистрального сюжета, связанное с конкретной ситуацией новеллы «Зловещий гость». Такой подход позволил уточнить понимание двойственности бытия Э. Т. А. Гофманом, выраженного через мотивы (звука, портрета, сна, тайны, сродства душ) и природные символы (молнии / грозы, паука, бузины), а также идею всеобщей зависимости людей друг от друга и от Природы.

DOI: 10.7256/2454-0749.2021.2.33666

Аннотация: Актуальность исследования состоит в научной значимости проблемы немецко-русских связей как важного фактора межкультурного взаимодействия. В памяти Дрездена запечатлены сотни русских имен. Это нашло отражение в рассматриваемой новелле Э.Т.А. Гофмана «Видение», навеянной впечатлениями дрезденского периода его жизни. В течение нескольких месяцев 1813 года немецкий романтик оказался в центре антинаполеоновской войны. Свое настроение Гофман выразил также в письмах, дневниковых записях и публицистических текстах. "Немыслимое происшествие" новеллы "Видение"позволило избежать однозначности объяснения " "рокового, сурового, бурного времени" и сохранить волшебство фантастического. Показано, что Э.Т.А. Гофман отразил в новелле и сопутствующих ей текстах заимствованные из жизни ситуации, воспоминания о пережитых страшных дрезденских днях. При этом он выделил освободительную миссию русских воинов. Особое внимание обращается на использование так называемого Серапионова принципа, предполагающего преображение действительности в сознании творческой натуры. Новизна исследования видится в том, что фантастическое происшествие, описанное в новелле, сделало Гофмана своеобразным «переводчиком» смысла подвига русских участников Освободительных войн на язык образов. Такой подход позволил уточнить понимание двойственности бытия Э.Т.А. Гофманом, а также представить в исторической перспективе особенности формирования русской темы и русских литературных образов в творчестве немецкого романтика.