DOI: 10.25136/2409-8728.2022.10.38932

EDN: CKBNBS

Аннотация: Данная статья посвящена изучению и рассмотрению положений о философских основаниях социального конфликта, природы социального конфликта, а так же проблемам и перспективам их разрешения в современном мире. В тексте отмечается, что недостаточность теоретического осмысления проблемы социальных конфликтов затрудняет логичное решение практических задач, нацеленных на предотвращение конфликтных ситуаций современного сообщества. В статье рассмотрены трудности, возникающие при локализации и разрешении конфликтов, тщательно проанализирован весь ход развития конфликта с последующим установлением его возможных причин и последствий. Так же в данной статье рассматриваются причины возникновения социальных конфликтов в современном обществе, а так же особенности их возникновения. Отмечены работы по разработке проблем методологии и общей теории конфликта происходящего в социуме. В нашей стране сложилась традиция изучения социальных конфликтов через объективное противоречие интересов большинства социальных групп, которые диктуют сторонам логику, продолжительность, степень напряженности борьбы за удовлетворение насущных потребностей. Однако не всегда стоит приравнивать объективные противоречия социальных групп к конфликтам. Конфликт так или иначе связан с субъективным осознанием людьми противоречивости своих интересов как членов тех или иных социальных групп. Обостренные противоречия порождают открытые или закрытые конфликты только тогда, когда они глубоко переживаются людьми, осознаются как несовместимость интересов, целей. Учитывая то, что природой конфликтов стали интересоваться еще философы в Древнем мире, наибольший систематизированный вклад в ее осмысление внесли представители трех современных социально-философских концепций конфликта: концепции позитивно-функционального конфликта, предложенные Л.Козером: конфликтные модели общества Р. Даррендорфа и общая теория конфликта К. Боулдинга.

DOI: 10.25136/2409-8728.2022.10.38933

EDN: EJOCDE

Аннотация: В статье представлен обзор исследований, посвященных экологической этике буддизма. Автор рассматривает работы ученых из основных буддийских регионов России (Бурятии, Калмыкии и Тувы), дает характеристику основных методологических направлений, а также предлагает классификацию подходов к изучению экологической этики буддизма. Первый научный подход - историко-философский, в рамках которого представлена история возникновения буддийской философии, второй научный подход – социально-философский – связан с основными понятиями философии буддизма и обоснованием решений экологических проблем, предлагаемых буддизмом. Далее следует социологический, в рамках этого исследовательского вектора была предпринята попытка интерпретировать обрядовое поведение жителей г. Улан-Удэ в рамках экологической этики буддизма. Следующий исследовательский вектор можно охарактеризовать как историко-литературный. В статьях, в основе которых лежит историко-литературный анализ, в центре внимания находятся экологические мотивы национальной литературы. Еще один вектор – структурно-функциональный – представлен в работах, посвященных экологическим инициативам Буддийской традиционной сангхи России. Еще одним научным подходом является компаративистский, он заключается в сравнении основных экологических идей буддизма и шаманизма. Описаны и другие направления исследований. Новизна обзора исследований, посвященных экологической этике в буддийских республиках России, заключается в том, что это первая попытка систематизировать многообразие перечисленных научных подходов, что, в свою очередь, позволит глубже осмыслить ценность буддийского учения в формировании экологического сознания среди населения и определить конкретные, практические способы решения сложившихся экологических проблем. В статье представлены имена ученых, занимающихся проблемой экологической этики буддизма, указаны основные работы.

DOI: 10.25136/2409-8728.2022.10.39011

EDN: HSXQXS

Abstract: The ethical examination of modern technologies, especially those that use artificial intelligence, can be based on an approach that focuses not on the technology itself, but on the subject as a human-agent who can be the developer and user of this technology. In this article, we consider the concept of an ethical subject as an agent with the fundamental ability to make ethically significant choices. The peculiarity of such choices is that they are significant not only for society, but also for the ethical subjects themselves, who are always not only a means, but also the goal of moral actions. That is why such ethical subjects can be only persons or groups of people, but not technology, even the most advanced – otherwise it would be the goal of ethical choices for itself and for people. Ethical expertise of a technology capable of acting independently of a person is possible, as we believe, through its «training» to recognize situations of applying those solutions to ethical dilemmas that are provided by a person, and valuation of the results of such recognition. A part of such «training» may be worth providing not only to developers, but also to users, remembering the fact that all these solutions should also be brought into compliance with local legislative norms.

DOI: 10.25136/2409-8728.2022.10.38954

EDN: GMCUAS

Аннотация: Статья посвящена сравнительному описанию представлений о судьбе в трех национальных картинах мира – русской, французской и китайской. Эти картины мира реконструированы из лингвистических данных и культурного контекста. В каждом из языков описывается синонимический ряд понятия, анализируются этимология, мифологические и философские истоки, современные значения и сочетаемость. Результатом исследования является выявление сходства и различия в представлениях о судьбе этих народов. Итак мы видим, что русское поле судьбы отглагольно, французское смысловое гнездо связано с идее падения-выпадения, а китайское связано с такими действиями как изменять и понимать. Актуальные взаимосвязи русского понятия – это указание на причины причиненного ущерба, французского – на источник благосостояния, китайского – с представлениями о возможности и зависимости. Русское создание персонифицирует понятие судьбы в образе своевольной женщины, также и во французской картине мира, китайское же образное мышление отождествляет судьбу с кодексом, помощником или соперником. В русской картине мира человек пассивен по отношению к своей судьбе, во французской активен, он борется с ней, китайский гештальт объединяет и то и другое: можно пассивно принять, можно активно бороться.

DOI: 10.25136/2409-8728.2022.10.38896

EDN: GMVLEX

Аннотация: Предметом исследования является анализ сохранения и создания образа в искусстве фотографии. Изобретение фотографии и создание технического образа считается вторым переломом в человеческой культуре. Образ – это воображение, иллюзия, это отражение чувственного мира. Объект исследования – специфика и эволюция отношения к понятию образа в фотографии как эстетического явления. Язык изобразительного искусства, как более ранее явление, оказал значимое влияние на создание фотографического образа, однако отмечается и роль фотографии в изменении языка изобразительного искусства. Цель данной работы заключается в выявлении особенностей формирования фотографического мышления, в анализе его эволюции. В качестве методологической основы исследования используется формально-стилистический метод познания, метод чувственного познания и историко-культурный анализ.    Научная новизна исследования заключается в анализе роли воображения, иллюзии, магии в создании фотографического образа. Здесь не работают причинно-следственные связи – изображение образа выступает посредником между миром и человеком. И фотограф, и объект являются режиссерами сотворения образа, а игра становится частью его создания. Образ – это то, что хочет видеть режиссер-фотограф, и как чувствует и ощущает себя объект съемки. Однако свобода фотографа ограничена качеством аппаратуры, что и заставляет все более совершенствовать технические средства фотокамеры. Создание образа — это реализация и технических возможностей, которые заложены в камере. Образ фотографии – это субъективное видение мастера, трансформация реального мира в мир иллюзии.