DOI: 10.25136/2409-7136.2022.9.38707

Аннотация: Научная новизна настоящего исследования заключается в проведении углубленного сравнительно-правового анализа особенностей законодательной регламентации сущности процедуры криоконсервации эмбрионов как одного из методов вспомогательной репродуктивной технологии (на примере Республики Таджикистан и Российской Федерации), а также формулировании собственного авторского определения исследуемого правоотношения. Основными методами настоящего научного исследования выступили метод компаративистского анализа (он же - сравнительно-правовой метод), а также формально-юридический метод. Кроме того, в числе использованных автором методов научного познания объективной правовой действительности также логический метод, системно-структурный анализ, метод правового моделирования. Объектом настоящего научного исследования является понятие и сущность процедуры криоконсервации эмбрионов в соответствии с действующим законодательством России и Республики Таджикистан. В свою очередь, в качестве предмета настоящего исследования выступили нормы российского и таджикского законодательства, определяющие понятие и порядок проведения процедуры криоконсервации эмбрионов, соответствующие материалы правореализационной практики (статистические данные и данные медицинских сайтов); научные труды отечественных ученых, посвященные разработке выбранной темы. В качестве основного результата настоящего исследования автором разработано предложение о возможном перспективном закреплении легального определения понятия «криоконсервация эмбрионов» в положениях действующего законодательства России и Республики Таджикистан.

DOI: 10.25136/2409-7136.2022.9.38731

EDN: TQHDUL

Аннотация: В фокусе внимания данной статьи находится парадигма регулирования аудиторской деятельности на современном этапе. Предметом исследования выступает ряд положений Концепции развития аудиторской деятельности до 2024 года. Указанный программный документ определил дальнейший вектор развития государственного регулирования и саморегулирования аудиторской деятельности. Проанализированы отдельные новеллы законодательства в контексте современного формата регулирования аудиторской деятельности. Резюмируется возникновение "регуляторного треугольника" на рынке аудиторских услуг в связи с наделением контрольными полномочиями Банка России, что приводит к чрезмерной зарегулированности аудиторской деятельности. Отмечены основные изменения института саморегулирования аудиторской деятельности: обновление понятийного аппарата, отказ от стандартизации и численного состава саморегулируемой организации. В статье дается оценка двухуровневой системы требований, предъявляемых к субъектам аудиторской деятельности. Положительно оценивая институт обязательных требований автор статьи со скепсисом относится ко второму направлению регулирования - рекомендациям. Рассмотрение рекомендаций в качестве прототипа стандартов саморегулируемой организации не находит своего отражения в законодательстве об аудиторской деятельности. Обозначена проблематика чрезмерной зарегулированности рынка аудиторских услуг за счет наделения контрольными полномочиями Банка России. Автор видит возможность повышения качества оказываемых аудиторских услуг в виде возврата к практике выдачи квалификационных аттестатов по отдельным направлениям, в частности, по направлению "аудит кредитных организаций". Таким образом, жесткая фильтрация субъектов должна осуществляться на этапе доступа на аудиторский рынок, а контрольные полномочия при этой модели должны оставаться у Федерального Казначейства и саморегулируемой организации. Отказ от стандартизации аудиторской деятельности, функционирование лишь одной саморегулируемой аудиторской организации девальвирует саму идею саморегулирования. При таких условиях саморегулирование аудиторской деятельности не выступает достойной альтернативой или продолжением государственного регулирования.

DOI: 10.25136/2409-7136.2022.9.38750

EDN: XZSWXF

Аннотация: Современное общество не представляется возможным представить без института индивидуального договорного регулирования – наша повседневная жизнь окружена большим количеством договорных правоотношений. В этой связи актуально рассмотрение такой дискуссионной темы, как признание за индивидуальным договором статуса формы права. Объектом исследования являются общественные отношения, связанные с заключением, изменением и расторжением индивидуального договора. Эмпирическая база состоит из трудовых и гражданско-правовых договоров. Исходя из этого, статья имеет междисциплинарный характер – следовательно, предмет находится в сфере разработки сразу трех юридических наук – теории государства и права, гражданского и трудового права. Наука теории государства и права выступает в роли методологического основания, необходимого для оценки полученных отраслевых данных. Применяются общенаучные методы – структурно-функциональный метод, анализ и синтез, индукция и дедукция, аналогия. Используются и частнонаучные методы – формально-догматический метод, необходимый для изучения права, и ретроспективный (исторический) метод для взгляда на проблему не в статике, а в динамике. Новизна выражается в обосновании нормативности индивидуального договора и признании за ним статуса формы права не только в рамках существующей парадигмы, но и путем предложения иного взгляда на само понятие нормативности. Анализ договоров предлагается производить с выдвижением гипотезы о наличии в них также и нормативного регулирования. Такой подход позволяет говорить о договорах, которые ранее признавались содержащими только индивидуальное регулирование, как минимум о частично нормативных и, как следствие, увидеть в них право. В качестве основного вывода следует отметить наличие в существенном количестве индивидуальных договоров не только индивидуального, но также и нормативного регулирования. Также представляется обоснованным говорить и о существовании индивидуальных договоров, полностью состоящих из нормативного регулирования.

DOI: 10.25136/2409-7136.2022.9.38711

EDN: QTTGZY

Аннотация: Предметом исследования является установление взаимосвязи когнитивных свойств лиц, уполномоченных на принятие юридически значимых и результатов их деятельности. Эмпирически доказана возможность измерять мгновенный уровень интуитивных способностей у представителей юридических профессий. Авторы подробно рассматривают возможности использования цифровых инструментариев для создания средств, позволяющих количественно измерять уровень физической интуиции в различных фокус–группах. Целевой аудиторией являлись работники следственного комитета, адвокаты и государственные служащие надзорного органа. Особое внимание уделяется выявлению показателей - критериев интуиции, зависящих от направления деятельности, опыта работы и гендерной принадлежности респондентов, определяющих результат принятого юридического решения субъектами профессиональной деятельности. Основным выводом авторов является необходимость и возможность разработки программы для измерения интуиции и апробации ее в среде должностных лиц, принимающих юридически значимые решения, что позволило установить влияние когнитивных способностей на результат указанной деятельности, определить механизм действия интуиции, спрогнозировать эффективность юридических решений. Особым вкладом автора в исследование темы является разработка цифрового инструментария (на примере баз данных), составляющего основу эмпирической апробации теоретических гипотез о том, что количественное измерение среднего уровня мгновенных интуитивных способностей с помощью цифровых технологий имеет значение пери оценке принятия юридически значимого решения. Научная новизна исследования определяется отсутствием научно- доказательственных разработок посвященных исследованию интуиции и механизму ее влияния на субъектов юридической деятельности.

DOI: 10.25136/2409-7136.2022.9.38806

EDN: RCMMSJ

Аннотация: Предметом исследования является имеющийся понятийный аппарат, связанный с вопросами правового регулирования процессов создания и функционирования устойчивой и безопасной информационной инфраструктуры в Российской Федерации. Выявлено, что назрела ненасущная потребность, провести анализ имеющихся новелл законодательства с целью совершенствования и разработки комплексного механизма регулирования исследуемых отношений. Анализу подвергнуты действующие нормативные акты на предмет: наличия легального толкования имеющихся в них терминов; согласованности определений, имеющихся как в разных отраслях права; корреляции юридических определений с устоявшимися понятиями в технических науках; доступность понимания терминов для правоприменителя в целях исключения неоднородного правоприменения. Основными выводами проведенного исследования являются: совершенствования механизма законодательного регулирования деятельности является важным направлением по созданию устойчивой и безопасной информационно-телекоммуникационной инфраструктуры; в России отсутствует строго согласованный понятийный аппарат информационно-телекоммуникационной инфраструктуры; назрело законодательное выделение единого информационного пространства РФ для чего были разработаны критерии, которые могут быть использованы законодателем; выдвинуто предложение о необходимости принятия специального федерального закона, регулирующего информационно-телекоммуникационную инфраструктуру Российской Федерации, определяющего основные дефиниции информационно-телекоммуникационных технологий, юридические критерии сети «Интернет», устанавливающего статус субъектов, осуществляющих деятельность в сети и с использованием информационно-телекоммуникационной инфраструктуры.

DOI: 10.25136/2409-7136.2022.9.37973

EDN: RCRNZC

Аннотация: Предметом исследования являются аспекты института culpa in contrahendo, нашедшие воплощение в новеллах Гк 2015 г. Основная цель заключается в демонстрации значимости соотношения воли и волеизъявления сторон (объект исследования) при определении преддоговорной ответственности (ПО) в случаях сохранения за договором действительной силы; дается соответствующая правовая техника, объясняющая восстановление правового положения в соответствии с понятием искомого соглашения, понимаемого как совпадение воль (общая воля). В связи с этим выясняется, что нормы отечественного ГК, определяющие ответственность стороны за culpa in contrahendo при сохранении за договором действительной силы, недостаточно проработаны. В этой ситуации теоретическая конструкция ПО оказывается настолько аналогичной ответственности обусловленной правоотношением из конкретного договора, что оказывается возможным определение как самостоятельного положения данного института, так и в рамках договорной ответственности, но никак не деликтной. Один из выводов, к которому приходит настоящее исследование, заключается в утверждении, что природа соглашения оказывается связанной волеизъявлением сторон до тех пор, пока рамки договора-сделки, по притязанию одной из сторон (расторжение договора, признание сделки недействительной) не раскрываются с целью юридической фиксации самого соглашения как единого правоотношения, связывающего преддоговорный и договорный этапы обязательства. В статье также даются конкретные предложения по унификации объема ответственности в виде убытков причиненных недобросовестными действиями на стадии переговоров, в частности, в случае, когда заключенный договор не оспаривается потерпевшей стороной (то есть когда нормы ст. 178 и 179 не применяются).